Семь цветов страсти - Страница 40

— Ну, видишь ли, некоторые сцены фильма открыто эротичны, — гордо вздернула подбородок Эльза.

— Порнуха?

— Зачем приклеивать такие ярлыки? А Бертолуччи, а наскучившая всем «Эммануэль»? Разные масштабы, разные цели, разные эстетические задачи, а траханье, оно и есть траханье. — Разговор шел на английском, поэтому Эльза не боялась резких выражений и не старалась «убавить громкость».

— Значит, собираешься снимать все как есть? — Дикси не стала углубляться в теоретический диспут.

— Именно. Этого требует художественная идея. Дело происходит в оккупированной немцами Польше…

— Я сама прочту, Эл. И подумаю об эстетических задачах. Сколько они будут стоить? Я продаюсь, но продаюсь задорого.

— Ты стоишь миллионов, дорогая. Но мы только еще раскручиваемся… Антиспидовая кампания — совершеннейшая благотворительность, плата, так сказать, за свободу в других начинаниях. По существу, я еще не начала заниматься коммерцией. Но, помимо оплаты съемочных дней, ты будешь получать процент от проката… Затрудняюсь пока назвать его, все зависит от спроса. Думаю, два процента тебя устроит?

— Пять. Но я, возможно, еще накину после чтения сценария. Групповуха и скотоложство заранее отменяются.

— Что ты, девочка! Ну если героиню насилуют три офицера СС, это же не банальная групповуха, а социальный протест, — возмутилась Эльза. — К тому же почему ты не допускаешь, что творческий процесс может тебя увлечь?

— В этом как раз я не сомневаюсь. Ведь ты уже все поняла про меня, Эл. И все заранее просчитала. Мне не терпится «наставить рога» всем «великим мастерам», «большим художникам», кто пренебрег мною. Если Дикси Девизо не годится для «большого кино», то она станет звездой «маленького».

— И почему это революционеры духа так много думают о теле? — задумчиво произнесла Эльза.

— Это ты так полагаешь? — насмешливо поинтересовалась Дикси.

— Нет, мой режиссер, Жорж Самюэль.

— Что так вздыхаешь, хочешь сказать, что он в твоей «конюшне» и я должна держаться паинькой?

— Брр! — передернула плечами Эл. — Жорж не в моем вкусе, боюсь, тебе он тоже не приглянется.

Худосочный, сморщенный как печеное яблоко, рыжеватый блондин, очевидно, не умеющий улыбаться и радоваться, сразу понравился Дикси. Возраст Самюэля определить было трудно — где-то между 45 и 55. Но то, что бедняге пришлось нелегко в мире искусства с такой внешностью, бросалось в глаза сразу. Узнав позже про неплохую карьеру комедийного театрального актера, которую Жорж сделал в шестидесятые годы на Бродвее, Дикси была поражена.

— Так, мадемуазель Девизо, про вас я все знаю. — Он деловито пожал Дикси руку.

От предложенной сигареты Дикси отказалась:

— Не курю и не пью. Предпочитаю заниматься любовью и делаю это хорошо. — Она откинулась в кресле, высоко забросив ногу на ногу, и с вызовом посмотрела на режиссера. Похоже, этот тщедушный закомплексованный человечек вообразил себя учителем нравственности и теперь хочет расквитаться с полноценными здоровыми особями за свою мужскую несостоятельность. — Я поняла: вы презираете тех, кто находит удовлетворение в «низменных страстях». И вы считаете, что сумеете выразить это в фильме.

— А разве вам понравились выведенные в сценарии эротоманы, позволившие себе быть скотами в отношениях с женщиной «неарийского происхождения»?

— Мы что, cнимаем политический фильм? Нет, я не поклонница фашизма и любого насилия над человеком. Но мадам Ли, боюсь, не состоит в Большом каннском жюри, а «Эротические сны» не претендуют на репутацию «проблемной киностудии». Да и в сценарии я не заметила даже намека на интеллектуальность.

— Вот и отлично. Но есть мы — я, оператор Боб Росс и вы. А значит, получится не совсем то, что хочется мадам Эльзе. «Есть множество способов скрыть правду и множество способов рассказать о ней», — заметил давным-давно немецкий левый режиссер Бертольд Брехт. — Жорж с удовольствием дымил крепкой сигаретой и, кажется, лишился своей агрессивности. — Существует множество языков, чтобы выразить человеческую душу. Мы поведаем о ней языком эротического кино… Вы же не Чиччолина, Дикси… Я ведь сказал, что знаю о вас все. Мне хорошо известно, что вы не только зажигательная женщина. Дикси Девизо — прежде всего актриса.

Последнее слово он произнес так, будто протягивал Дикси «Оскара», и она поняла, что ершистый Самюэль купил ее. И если он намерен на «спине» порнушки въехать в «большое кино», Дикси не против. Она составит ему компанию.

Как выяснилось чуть позже, Жоржу Самюэлю приходилось часто ошибаться. Судьба в лице Эльзы Ли обманула его и на этот раз. «Раскрутив» пару раз приглашенного для съемок фильма «Ядовитый мед» режиссера на откровенные творческие беседы, Эл убедилась, что Самюэль неправильно понял свою задачу.

У хозяйки студии «Эротические сны» не было ни малейших намерений оплачивать киноэксперименты, а эпитеты «идейный» и «интеллектуальный» по отношению к фильму она считала оскорбительными. В съемочной группе появился «консультант постановочной части спецэффектов», некто Гордон Биши, лет десять занимавшийся съемкой порнографии в подпольной студии Мюнхена. «Если пришла сюда, то не строй из себя девочку. Делать деньги х… и п…. легче, чем головой», — утверждал он, бдительно следя, чтобы коммерческие принципы эротического кино были соблюдены в полную меру. Эльза сама часто присутствовала на съемках, давая профессиональные советы. Она оставалась союзницей Жоржа в нескольких пунктах: фильм должен выдерживать высокое качество, отличаться кинематографическим мастерством и максимальной правдивостью.